Красная гордость

     Сегодняшнее утро, как никогда, заставило мысли вертеться вокруг горячего камина и чего-нибудь согревающего... Совершив стратегическую ошибку и просто оставив буквально щелочку приоткрытой форточки на ночь, вся семья была одарена крепким богатырским сном, который даже чувство долга и музыкальный центр вместо будильника едва смогли разрушить. Ну что же, совершив насилие над самими собой и принудительно приняв вертикальное положение (не путать с проснулись), бодрящий воздух мгновенно навеял желание одеть теплые шерстяные носки. Взглянув на источник этой бодрости и мысленно дав себе пинка за вчерашнюю забывчивость, с чувством глубокого удовлетворения захлопнул форточку окончательно и вдруг понял, что в комнате не только свежо и прохладно, но и до странности...сыро. 

     Один только взгляд на улицу все мгновенно прояснил, в свете уличных фонарей красовался густейший снежный покров, который судя по показаниям термометра за окном, явно приближался к плюсовой температуре. И вот этот самый легкий влажный туман вперемешку с падающим снегом и создавал такое же впечатление, как в средневековом каменном замке, где неуютно и сыро, пока не разожгли камин и не согрели эти холодные камни. Тут же в дополнение возникли мысли о горячем чае и глинтвейне... Милостиво разрешив первое и хохотнув над вторым (это с утра-то!), все дружно приступили к активному пробуждению, каждый на свой манер.

     И вот, начав с утренней нелепости глинтвейна и полного отсутствия дома красного вина и нужных специй, видимо, крайне огорченные таким беспардонным поведением своего хозяина, мысли все равно мертвой хваткой уцепились за красный цвет, стараясь если уж не на вине, так на чем-то другом отыграться в это промозглое утро. И вот, совершенно неожиданно для меня самого, на манер бульдога вцепились в первого попавшегося цветного обладателя, как бы говоря - врешь, все равно достанем!

     И ведь достали, ибо их жертвой стал довольно колоритный и, без всякого сомнения, выдающийся персонаж, имеющий такое же отношение к вину, глинтвейну или шерстяным носкам, как кирзовые сапоги к балету.

     Источником столь агрессивного поведения, аналогичного тряпке для быка, являлся один-единственный помидор. И ничего удивительного, учитывая его яркость и полностью противоположную одной из последних зимних потуг красную окраску. Вот уж воистину круглогодичный теперь постоялец наших домов, невзирая на погоду на улице. И не могу не добавить, участник любого праздничного стола, даже если он будет лишь в составе какого-нибудь блюда. Ну что же, посмотрим, так ли он обладает теми качествами, за которые был выделен сегодня...

     Вот уж кого никогда бы не назвал обделенным жизненной силой, так этого маленького пузатого красавца. Небольшой, правильной округлой формы, чуть продолговатый снизу, посверкивающий глянцевитыми боками и щеголяющий элегантной зеленой шапочкой, снабженной чуть загибающимся в сторону хвостиком. Надменно заняв единственное место в недавно полной корзинке, он будто гордится своей собственной исключительностью. И вот, взглянув на этого упивающегося собой деятеля, невольно в противовес пришли картины его собратьев.

     Да уж, сейчас этот даже не румяный, а ярко-алый пузан может гордиться собой. Но когда-то он был маленьким и плотненьким, зелено-белым, окруженным венцом хрупких желтых и пахучих звездочек-цветков. Как маленькая, еще неспелая ягодка, волокнисто-зеленого оттенка и только собирающаяся набрать силу. Которая и не заставит себя ждать, если ей не помешают - она будет тяжелеть, набирать силу, увеличиваться, расти вширь... Хотя и не теряя своего оттенка, словно пытаясь сравниться с большим крыжовником и передразнивая его своей формой, уже тогда этот эстет проявляет чувство превосходства над теми, кого он видит. И будто с взрослением приходит осознание неполноценности, недовольства и недоделанности, словно взглянув на происходящее вокруг и убедившись, что ничем от него не отличается, от увиденного зеленые цвета юности буреют и становятся все темнее и темнее, будто собирая в себе всю накопленную силу. 

     А ведь, по хорошему, бурый должен был бы стать коричневым. Ан нет, этот разбавляющий зеленый красный оттенок словно краска гнева - как же, Я, и среди НИХ?!... И вот уж только самый жаркий и стойкий среди этого молчаливого красочного негодования останется наверху, а вот уж кто не сможет удержать в себе накал страстей - окажутся внизу на земле, зеленые, бурые, а иногда даже уже красные, чуть слышно бурчащие от недовольства несправедливостью своей так рано оборвавшейся помидорной жизни. И вот уж одна единственная деталь, которую никогда ни с чем не спутаешь - аромат надломленной веточки помидора моментально заполнит пространство чуть резким, духовитым, чуть с горчинкой и одновременно слегка кисловатым, единственным и присущим только ему запахом, как оригинальный парфюм, которому нет аналогов и который будет моментально узнаваем.

     Но что ни говори, к нам на глаза в мегаполисе никогда не попадают неженки. Это будут те самые бойцы, которые прошли буквально по своим собратьям и только своей силой и выносливостью заслужили право быть представленными на наш суд. Кого здесь только нет, каких только оттенков не дарят нам эти заносчивые ребята. Помидоры вроде только ярко-красные? Да присмотритесь вы к ним, тот самый виновник этого поста вдруг окажется соседом не с ярко-красными, а чуть более спокойными его родственниками, которые плавно перетекут в ярко-розовые, словно смешали в себе двух предыдущих и разбавили белым, и потихоньку спустятся в бледно-розовые тона... А уж было бы совсем кощунством оставить в стороне их желтых братишек. Все верно, желтые маленькие пузанята сначала издалека были приняты за алычу или черешню, но оказались именно родственниками наших красных знакомцев.

     А уж если присмотримся к форме, то уж точно не останемся внакладе. Взглянув внимательно, никогда не найдем ни одного одинакового пузана, будь он хоть красный, розовый, желтый или зеленый. Обязательно будут различия, хоть в форме шляпки, хоть с боков, хоть даже в форме, намекающей на правильную, или наоборот, чуть продолговатую или уж совсем вытянутую, словно стремящуюся расплющиться. Но тут же рядом будут и напыщенные, раздувшиеся, мощные, словно играющие мускулами и своей бугристостью под кожурой их демонстрирующие. И их соседями будут спокойные и правильные, крепенькие, едва различающиеся и совсем не стремящиеся к известности, но именно этим обращающие на себя внимание. Или вдруг по воле человека стайкою собравшиеся на одной ветке, словно одна семья, но такая неуловимо разная, которая не спешит расставаться и вместе отправляется к нам, навстречу своей судьбе.

     И тут же сознание переметнулось на все то, что без нашего яркого красавца создано не было бы. Перед мысленным взором мелькнуло столько блюд и солений, что описывать все это просто нет смысла. Собой он словно создает вкус, где надо - делает мягче, где требуется - убирает горечь, а уж когда нужно - будет от пресного и забирающего к себе всю огненную ярость, до умеренно соленого и, когда требуется, до жгуче-острого. Он никогда не преподносит сюрпризов, он всегда готов быть именно таким, каким мы его сделаем.

     В этом он очень напоминает некоторых знакомых мне людей, он ярок, красив, элегантен, всегда на виду, всегда будет показывать свое превосходство и (уж зависит от него самого), будет или бравировать мускулами, или быть красивой тихоней, но все равно при этом придавать то необходимое очарование, без которого не обойдется ни одно событие. Но увы, ему никогда не бывать во главе стола, быть лидером, его же сущность его и подводит, он будет только таким, каким ему позволят быть, и всегда останется известным, красивым, верным, но не более чем дополнением к жизненному столу.