Волны памяти

     Размышления продолжились уже на совершенно другой ноте, словно плохо настроенный новичком синтезатор одним переключением профессионала стал уже не визгливым и режущим слух куском пластика, а средством для полноценного отражения мыслей и чувств.

Если задуматься, то огромное количество людей даже не видели такого чуда природы, как река или водопад. Разумеется, речь не идет об офисной или домашней слегка журчащей подделке, а также виденного на фотографиях или по повсеместным заменителям реальной жизни - телевизору и интернету.

     А ведь у каждой реки, будь она горной или равнинной, есть свое естественное начало, как и у всего живого. Маленький, иногда незаметный, а иногда звонко журчащий и блестящий родничок всегда притягивал не только уставших путников, но и завораживал своей одновременно беззащитностью и красотой. Если вдуматься, такие же ощущения вызывают маленькие котята, ласковые, пушистые, нежные, мягкие, игривые, еще несмелые, слабые, ничего не знающие и не задумывающиеся об окружающем мире, но уже начинающие активно его исследовать и очаровательные настолько, что поневоле умиляешься их совершенно естественному в этой беззащитности обаянию. Так и ключевые родники, обладающие всеми этими чертами характера, стремятся увидеть этот мир, пробивая себе дорогу дальше, совершенно не представляя, куда эта дорога их приведет. Бьющий в лесу ключ, способный напитать своей влагой только небольшой кусочек леса, прикрытый ветвями и мощной, зеленой и сочной травой, своими легкомысленными солнечными зайчиками так и олицетворяет единство всей лесной силы, он спокоен и нетороплив, ведь если вдуматься, куда ему спешить, да и характер не бойцовый или стремящийся к выживанию, он весел и доволен жизнью, чего ему бояться?

     Совсем иначе ведет себя горный родник, вобрав в себя всю молчаливую мудрость и безупречную чистоту горных вершин и стремящийся своим голосом разрушить устоявшуюся монолитную тишину. Вот где во всей красе проявляется его истинно горский темперамент, в громкости, шумности, сияющей всеми цветами радуги уже с самого рождения, разбрасывая по камням брызги своей безудержной активности. Никого не напоминает, а?

     И вот, понемногу набирая силу, эти наши два таких непохожих, но берущих путь из одного начала два брата-родничка понемногу взрослеют и набирают силу. Теперь это уже не легкомысленные, весело и беззаботно журчащие малыши, а понемногу начинающие пробовать свои силы стремительно взрослеющие дети, но и здесь каждый делает это согласно своему характеру. Наш рожденный в лесу родничок пробует свои силы понемногу, потихоньку, стараясь не причинить вреда так близких его сердцу трав, кустов и деревьев, и, весело перекатываясь с порожков, разве что заставляет постоянно струиться вслед за его беззаботной веселостью попавшие под его легкие волны упрямые травы. Но его брат из другого теста, окрепнув, он тут же начинает на манер лихого джигита скакать по камням, ему не ведомы сонные зеленые лесные заводи, он воспитан каменными воспитателями, и искренне стремится быть на них похожим в своем единстве воды и камня. 

     И, постепенно крепнув, начинает уже всерьез с ними бороться, сражаться, доказывать свое превосходство, делая это со всей своей горской энергичностью и непрерывно напоминая всем окружающим, кто тут главный. В каждой частичке этого стремительного горного наездника чувствуется словно мощнейший поток адреналина, будто каждая частичка воды мчится навстречу своей судьбе на манер уже гораздо более крупных любителей острых ощущений на рафтах. Здесь уже никаких сантиментов или послаблений, люди испытывают во время прохождения этого стремительного и швыряющего в разные стороны ревущего потока ровно то же, что и сама вода. Если только взглянуть на воду, сразу это понимаешь - это уже никакой не малыш и не подросток, это мощный и взрослый горный поток, воспитанный с детства в необходимости воевать за существование и со всем неистовством и доступной ему силой доказывающий каждую долю секунды, что обучение на горных вершинах он прошел не зря, как вынужденный постоянно подтверждать свою воинскую доблесть горец. 

     И вот венцом этого победного триумфального шествия является последний подвиг - на всем скаку, собрав воедино всю накопленную мощь и вобрав в себя память о каждом сточенном в битве камне, он низвергается вниз с торжествующим ревом, словно в последней и исступленной надежде этим могучим криком разрушить этот ненавистный каменный монумент, как некоторые стремятся изменить этот мир. И, разбиваясь в миллионы мельчайших брызг и пены, но не теряя своей силы, вода, все еще помнящая о своей так недавно блиставшем радужном триумфе, приобретает уже другой голос, хотя по-прежнему гордый и сильный, но уже потерявший эту громкую заносчивость и понемногу успокаивающийся. Заводь, ставшая свидетелем перерождения могучего и беспощадного воина в умудренного опытом и спокойного сказителя, поневоле собой дополняет эту картину каким-то умиротворенным спокойствием, которое может испытывать только человек, не зря проживший эту жизнь. И уже совершенно другим голосом нам слышится прежняя история, спокойной мудростью наполняя плеском волн рассказы о былых подвигах.

     Но мы совершенно незаслуженно оставили в стороне его второго брата. Устав от детских игр и научившись держаться со временем спокойно и уверенно, словно освоивший катание на велосипеде человек, он напрочь лишен лихой удали его брата. Неторопливо теперь несущий свои воды, крепчающий от вливающихся в него все новых и новых притоков, знающий себе цену, он олицетворяет все то, что его окружает, будь то равнина или тайга. Он спокойно движется вперед, оставляя у берегов едва заметное течение, но напоминая о себе в середине, как своего рода мощный стержень, знающий свое направление и не сворачивающий с пути. Кто видел величавое и степенное движение Волги, Оби, Амура или Енисея или любых из их притоков, тот меня поймет. И даже попытка рукотворно изменить их характер с помощью плотин, приводит только к одному результату, подтверждающему общее правило неизменности характера - став на некоторое время весьма похожим на его брата, тут же забывает об этом мелком и досадном недоразумении и продолжает свой путь так же, как и до этого. И совершенно не сожалея о долгом пройденном пути, спокойно доверяет себя уже другому, более древнему хранителю.

      А ведь если задуматься, мы только что мысленно прошли весь путь жизни этого простого и такого необычного явления природы, от рождения до ухода в морские волны. И это уже совсем другие волны, хранящие в себе множество секретов и историй, но рассказывающих о них постоянно для тех, кто может и хочет их услышать. Ведь как и прислоненная к уху раковина кому-то напомнит об обычной звуковой иллюзии, так она же наполнит ощущения другого шумом от самого настоящего морского прибоя, бывшего когда-то маленьким и несмелым родничком, прошедшего полный путь от легкого и веселого детства, подростковой игривости и постепенного взросления и пробы своих сил, до мощного и уверенного в себе взрослого потока на пике его жизненных сил и неизменной тихой и спокойной старости, завершающейся вполне естественным слиянием навсегда с чем-то огромным и мудрым. 

     И это не простые волны, а волны памяти. Ведь реки так же многолики и у каждого своя судьба, кто-то войдет в это самое море памяти огромной спокойной рекой, пройдя долгий путь, вобрав в себя множество других притоков и напитав огромные пространства по пути своей жизненной силой, а кому-то суждено дойти только тоненьким ручейком, который почти никто и не заметит, кроме этих самых волн памяти. А кто-то иссякнет по дороге, не найдя в себе сил до них добраться... Чем не отражение человеческой жизни?