Шумная тишина

     Ох уж этот извечный, всем мешающий, надоедливый и еще много каких эпитетов удостаивающийся шум... Не найдется ни одного человека в мире, который бы хоть раз не поморщился от этого явления, возникающего как назло в самый не подходящий момент и буквально захватывающий и подчиняющий себе наше внимание. Что же может быть примечательного в этом самом шуме? Да, собственно, ничего, кроме того, что он является тоже частичкой нашей жизни, нашего восприятия ее и нашего отношения к ней. А ведь если не напрягаться и совладать с негативными эмоциями, присмотреться (или прислушаться, как угодно) к этому простому возмутителю спокойствия, то сразу станет понятно, что не так уж прост и однозначен рассматриваемый сегодня еще один персонаж из коллекции привычных нам явлений и событий, у него столько лиц и оттенков, что может вполне достойно конкурировать с более яркими событиями нашей жизни.

     Всем знакомое нам ощущение большого города... Некоторые называют его пульсом, кто-то тихо ненавидит, но не в силах перебороть обстоятельства, ничем его заменить не может, а некоторые просто не слышат, считая вполне естественным фоном. Тот самый городской шум, который не замолкает никогда, будь то полдень или полночь, он всегда рядом с горожанами, что бы они не делали, ели, спали или отдыхали. Этот могучий, слитный, единый и всепроникающий голос города, состоящий из шума вездесущих машин, шороха ног прохожих, многоголосого гомона спешащих по своим делам людей, слегка разбавленный природной частью в виде голосов птиц, собак, всевозможных остальных шумов, будь то агрессивные и неприятные, но такие привычные слуху звуки стройки, скалывание льда, хриплое карканье ворон, скрежет ломающегося и проминающегося под колесами автомобиля льда, потрескивание стен под штурмующих их холодных ударов ледяного воздуха. Каждое время года создает в городе свой отдельный и неповторимый оттенок этого единого организма, свойственный только ему. 

     И в своей привычке мы не слышим этих отдельных звуков, мы слышим только общий фон, который никогда не дает расслабиться, всегда напоминая своей природой, что нужно куда-то бежать, что-то делать, куда-то нестись, что-то решать, и быстро, быстро, еще быстрее, ведь опоздаешь, не успеешь... Куда?! Неважно, важно только то, что не успеешь. Все эти события, сплетаясь в единое и такое торопливое целое, словно давят на сознание, заставляя подчиняться ритму этих, в общем-то, совсем чуждых для нашего восприятия звуков, и ничего удивительного, что мы перестаем их слышать, ведь как если долго тереть чувствительное место, образуется ничего не ощущающая мозоль, своего рода защитная реакция, стать грубой и потерять чувства, чтобы сохранить жизнь, создавая иллюзию тишины при этом неумолчном агрессивном шуме. Живущий рядом с непрерывной стойкой рано или поздно научится спать, но при этом никогда даже не обратит внимание на то, что до него пытаются докричаться все настоящие и образные краски природы... Встаньте в четыре утра поздней весной и просто выйдите на балкон с первыми лучами солнца, когда этот самый неизбежный шум находится в самой тихой своей точке, и вы поразитесь тому, как красиво и потрясающе переливчато здоровается с вами та самая прекрасная часть этого самого шума, которую вы никогда не услышите днем или вечером...

     Взяв пример со своего старшего брата, как будто стараясь его копировать, благодаря нашему следующему шуму мы и дома никогда не остаемся в одиночестве под его неусыпным оком. Вы когда-нибудь задумывались, что этот самый шум присутствует постоянно, только мы даже его, по сравнению с грохотом окружающего нас города, искренне считаем тишиной... Прислушайтесь, постоянное видимое или невидимое движение всех наших рукотворных вещей всегда будет создавать фон, будь то тихий тикающий шепот будильника, довольное и уверенное в себе сытое урчание холодильника, таинственный шелест или оглушительный грохот воды, заунывное и напоминающее волчий вой гудение труб, веселое потрескивание батарей отопления или усиленно сопротивляющихся воздушной стихии окон, шаги, отдающиеся слитным эхом сразу на нескольких этажах, не говоря уже о чисто дневной мешанине из всех звуковоспроизводящих, нагревающих и готовящих, а также сверлящих, долбящих, строгающих, играющих (особый респект начинающим виртуозам в игре на пианино и скрипке!) и прочих аналогичных человеческих творениях. Ну что же, если общий городской шум у среднего горожанина всегда вызывает полное безразличие, он его не слышит, то к этому чувству в чисто домашнем шуме всегда примешивается вторая его часть - раздражение, ведь упорно разучивающий гаммы или долбящий стену перфоратором сосед вряд ли вызовет положительные эмоции для тех, кто окажется их невольным слушателем.

     Но так увлекшись описанием столь привычных и знакомых почти каждому сторон негативного шума, нельзя обойти стороной и его другую сторону. Ведь шум леса слышал каждый из нас, кто-то может со мной не согласиться, но и здесь очень похожие правила - мы перестаем его замечать, когда он постоянен, и мгновенно напрягаемся, когда он усиливается. Когда вроде бы неслышимый в отдельности звук удара одного листика об другой становится оглушительным едва ли не громовым грохотом в своем слаженном единстве, когда слабый шум воспринимается как ласкающий слух, а вдруг нарастающий и громкий - как угроза и тревога, кто прислушивался к шуму леса под порывами ветра перед самым началом грозы, поймут меня.

     А тот же шум дождя, когда отдельные капли только начинают выводить эту симфонию, еще оставаясь именно отдельными, яркими, слышимыми каждая по отдельности, затем сливаясь в единую непрерывную дробь и постепенно превращающуюся в монолитную и неразделимую целостность. И никому не придет в голову раскладывать на составные части этот шум, он вбирает в себя и шелест листвы, и грохот ударяющихся капель о листья, траву, крыши, асфальт, землю и обо все, до чего сможет дотянуться, заставляя каждый из встреченных им предметов звучать на свой, предназначенный самой их природой, лад.

     А прислушаемся к шуму водопада, сравните хотя бы два из них, и вы не найдете похожих, хотя и фон будет одинаковым - шумным. Как не бывает двух одинаковых людей, даже если они близнецы, так и не будет двух одинаковых водопадов с их неповторимыми голосами, который мы, не задумываясь, назовем шумом. А голос степей, именно голос, непрекращающийся шепот и шелест трав, по которым гуляет неутомимый ветер, заставляя их жить своей жизнью, шептать, шелестеть, жить, общаться на только им понятном языке...

     И не стоит обходить вниманием нас самих, ведь шумных людей более чем достаточно. Эти яростные борцы с тишиной любым своим движением, словом, просто фактом своего существования будут вносить достаточное количество шума в нашу жизнь, даже когда они спят, яркие, порывистые, неважно какого пола или возраста, они не способны не производить этого самого шума буквально ни на секунду, когда приближение этого человека, заполняющего пространство собой почти в буквальном смысле, слышится издалека.

     Еще одно яркое сравнение - шум поезда, когда в надвигающейся псевдотишине мы сначала начинаем слышать только пощелкивание натянутых, как струна, рельсов, которые возвещают о его скором прибытии, совсем как капли начинающегося дождя, затем рывками надвигающиеся звуки, словно еще только начинающиеся струи дождя пробиваются сквозь тучи и вот налетающий единым и монолитным дробным грохотом шум стука колес о стыки, грохот сцепки и непередаваемое и мощнейшее чувство чего-то огромного и чудовищного в своей мощи, как и начавшийся грозовой ливень... Вроде два совершенно непохожих и несравнимых между собой явления, а какие похожие чувства они могут вызывать.

     Ну а уж если мы вдруг решим обратиться к ученым за определением шума, то мгновенно потеряемся среди обрушившихся на нас, как горная лавина, физических, математических и прочих терминов и определений, достойным резюме для которых будет только то, что это очень серьезная и достойная внимания штуковина)))).

     Сам себя поймал на мысли, что все описанное может охарактеризовать шум как сообщество слитных и непрерывных звуков из множества самых разных источников, непохожих друг на друга, живых или неживых, соперничающих друг с другом, словно старающихся перекричать один другого, быть лидером среди остальных, но создающих все вместе нечто единое целое, иногда глубоко противное нашему слуху, иногда и успокаивающе-расслабляющее, а иногда и просто не воспринимающееся в своей привычности. Это просто то, что всегда будет сопровождать нас по жизни, даже если мы этого и не слышим. Или заставляем себя не слышать.